«…Слово “люди”, пишется с большой буквы». Е. Летов

Для Германии, освещаемый исторический период не способствовал развитию и воспитанию личности, скорее наоборот. Вожди уже подумали за тебя, и ты только бездумно выполняешь их волю. Выступая перед немцами, Гитлер говорил: «Ты — ничто. Твой народ — всё!». Это циничное высказывание, попутно опрокидывающее наголову все законы арифметики и морали, целиком характеризует отношение фюрера к личности. Тем не менее, режиссер Брайан Персивал демонстрирует фильм о людях, о том, как ценен один человек другому.
Сразу несколько слов следует отвести окружающей атмосфере. Идет 1938 год, НСДАП у власти уже 5 лет, нация «сплочена» факельными шествиями и коллективными книжными аутодафе. Общественная мысль придавлена свинцовой крышкой фашистской пропаганды и цензуры. Повсеместные обыски и еврейские погромы, дополняются частной эйфорией связанной с победами на фронтах второй мировой войны. За исключением этих мероприятий германская провинция тихо погружена в мелкобуржуазный серый быт.
Ведущую роль в облегчении восприятия и зрительской адаптации играет как ролевой, так и территориальный минимализм. Главных действующих лиц всего пятеро, а основные события развиваются в пределах одной улицы немецкого городка.
Главная героиня — Лизель, девочка школьного возраста, адаптируется в приемной семье Хуберманнов. Находясь в возрасте исканий облегченном любопытством и усложненным неумением читать, она старательно исправляет этот свой порок. Но на этом пути обретает новый — воровство, хотя сама Лизель называет это «заимствованием». Стремление к развитию, даже при угрожающим жизни факторам, есть благородный порыв. Именно им руководствуется героиня замечательно сыгравшей Софи Нелисс.
В лице Ганса Хуберманна — приемного отца Лизель — девочка находит первого друга и учителя. Немолодой уже мужчина, быстро налаживает контакт с приемной дочерью. Он беседует с девочкой на языке терпимости и доброты, чем и добивается успеха. Ганс — в душе ребенок — этим своим качеством частенько снимает эмоциональное напряжение, поддерживаемое своей супругой.
Роза — жена Ганса — несмотря на демонстрируемую колючесть и сварливость весьма чувственна и участна к судьбе близких; эти ее качества раскроются не сразу, для этого одинаково необходимо время и обстоятельства. Бытовая механика с годами утомила женщину, но она исправно готовит еду (нелюбимую всеми домочадцами) и гладит бельё для жителей городка способных платить за подобные услуги. Редкие вспышки радости Розы встретят у зрителя неподдельную симпатию.
Ровесник и сосед Лизель — мальчик по имени Руди — быстро становится ее другом. Поскольку Руди любит спринтерский бег, он не мог не найти кумира в лице главного героя берлинских летних Олимпийских игр 1936 года — Джесси Оуэнса. Но поскольку Оуэнс был чернокожий, подражание и восхваление, по известным причинам было чревато проблемами.
Последнее действующее лицо на котором следует остановиться подробнее, это Макс — молодой еврей, укрывающийся от фашистских ищеек в доме Хуберманнов. Макс, лишенный возможности выходить на улицу, наслаждается общением с обитателями своего убежища. Он пробует открыть в мышлении Лизель новые грани, привнести яркие краски в видение окружающего мира. Молодой человек добивается этого исключительно успешно и легко, поскольку встречает у девочки неподдельный интерес.
Авторский текст читается от лица смерти, причем мужского пола. Почему режиссер выбрал столь мрачный персонаж? Во-первых, это четко олицетворяет и характеризует военный период, в котором гуманность отступает на задний план; во-вторых, это необходимо для финальных сцен и вытекающих отсюда мудрствований и назиданий. Хотя закадровый голос смерти не частый гость разворачивающихся событий — нельзя сказать что он лишний, именно по отношению к сюжету. Зрителю всего-навсего нужно набраться терпения и вынести вердикт просмотрев фильм до конца.
Выигрышными и очень органичным в глазах зрителя смотрятся переходы от проблем старшего поколения к младшему, ровно как и взаимодействие тех и других. Интересна и, в некоторой степени, неожиданная двойная концовка: чередование хорошего и плохого заставляет так думать. Это притом, оба эпизода отделены друг от друга двумя годами.
Тема неизбежного разрушения тоталитарного режима затронута лишь вскользь, разрушения идущего из самых недр общества, и что еще фатальнее — из общества детей, пусть и одетых в форму «гитлерюгенда». Слоган киноленты — «отвага без лишних слов». Но именно обычное человеческое поведение в тисках фашистской диктатуры приобретает черты отваги. Именно человеческое поведение есть стержень жизненного эпизода, который выносит на суд зрителей Персивал.