Всё / Николь Стефани

Возможно ли все еще говорить, снимать, делать что-нибудь о любви, не впадая в пошлость и банальность? И как разрушить отупляющий и сковывающий нарратив любовного романа? Точно не путем избегания слова «любовь», томных поз и взглядов. На их место можно подобрать любые другие «эвфемизмы». Но, возможно, стоит попытаться увидеть любовь иначе, и для этого требуется пространство, много пространства, очистить его от жеманных нагромождений, буржуазных милых любовных картинок и представлений о святой жертвующей любви, разрушить все это, разрушить, не оставив ничего. «Разрушать, говорит она» – это одновременно разрушение этих конструктов в действии и способ говорить о любви, когда вроде бы ничего не изменилось, отель, мечтательная женщина одна, женатый мужчина, увлекшийся ею, скрытая эмоциональная катастрофа, одинокий мужчина и его страсть к жене первого. Слова любви, бессонные ночи, томление. И все же, никто из смотрящих не будет погружен в романтическую патоку ни на секунду, и эти слова любви как бомбы будут нещадно взрыхлять сладкий пейзаж.

Конец немецкой оккупации. В маленьком французском городке, в особняке, который французы любовно именуют Шато, (замок) скучает очаровательная француженка, жена владельца особняка. Гремят взрывы наступающей армии союзников, а в доме свита устраивает для своей хозяйки праздник. В разгар веселья на территорию Шато сваливается парашютист-освободитель, который тоже не прочь присоединится к гуляющим и прекрасной хозяйке дома.

О ходе Гражданской войны в Испании. Свидетельства представлены и со стороны мятежников, и со стороны Народного фронта.

Жан-Пьер Мельвиль создал своеобразный стиль экзистенциального детектива, где движущей силой сюжета становится неумолимый рок, преследующий героев.

Во время немецкой оккупации в дом к старику-французу и его племяннице поселяют немецкого офицера. Они вынуждены жить с врагом под одной крышей. В бесконечных монологах о литературе, искусстве, судьбах Германии и Франции немец пытается оправдать себя и свою страну, но в ответ встречает лишь молчание...